Э. Давай вернёмся. В ответ на твой тезис: кого бы мог ненавидеть Христос, если бы шел по улице, я сказал сатану. И с этого начался наш разговор. Ты что теперь хочешь, поменять объект, о котором мы говорим, подмену хочешь сделать?
Г. Ни в коем случае.
Э. Мы говорим о любви к сатане. А ты съехал на любовь к посланникам. Смотри, это как (показал руками, как делают напёрсточники).
Г. Это о чём говорит, если мы не договорились, не определились о чём-то, то сразу стали врагами. Ты представлял одно, я себе представляю другое, и не выяснив, кто что представляет…
Э. Подожди, ещё раз. Я тебе говорил: Геннадий, как можно любить сатану, ты же мне начал аргументировать, поднимать тексты. Ссылался на то, что Бог любил нас, когда мы были грешниками, пытался отстоять свою любовь. Ты же не о посланниках мне говорил, а о сатане. О любви к нему, к этой сущности. Это собственно и есть сущность, у него-то плоти нет.
Г. Конечно, это дух.
Э. Если ты ошибся Геннадий, я буду рад, если ты скажешь, что это была глупая ошибка в твоих словах, но никак ни то, что я неправильно тебя понял. Я тебя понял прекрасно. И твою аргументацию понял. Сейчас ты лавируешь, хочешь обойти и отойти от тех слов, которые ты говорил, чтобы их как бы забыть.
Г. Я не хочу этого. Те слова, которые говорил, от них не отказываюсь. Я их сказал. Только мы не поняли друг друга.
Э. То есть ты сатану ненавидишь?
Г. Конечно.
Э. Как же твои слова о любви к сатане? Вот, я люблю сатану. Я тебя спрашиваю: Ты любишь сатану? Ты говоришь, да, я люблю сатану. Как же ты мне тогда не сказал, что ты его ненавидишь?
Г. Вот, есть такое понятие, любовь на русском языке, оно конечно очень …
Э. Сейчас пойдут языки.
Г. …бедно звучит. И есть понятие - любовь принципа.
Э. Сатанинского принципа?
Г. Нет. Любви принципа, любви принципиальной. У меня такой вот вопрос. Мы снова подходим к тонким вещам. Когда Люцифер, будучи ещё на небе, представил себе, начал восставать на Бога, начал подрывать авторитет Бога, скажи пожалуйста, любил его тогда Бог или нет?
Э. Об этом нет в Писании. Об этом мы можем догадываться, не догадываться. Приведи мне основания из Писания и скажи: Так написано. Ты сейчас подводишь к тому, что Бог его любил, и т. д. Приведи мне основания для этого заявления.
Г. Хорошо. Я задам по-другому вопрос: Когда Бог перестал любить Люцифера?
Э. Об этом Писание не пишет. Ты мне покажи в Писании и скажи, с какого момента.
Г. Так вот, я хочу тебе немножко раскрыть и подвести к этому. Мы не знаем, когда Бог перестал его любить как сущность, об этом действительно Писание не пишет. Вот почему мы теперь должны разграничить и сказать: вот, до сих пор Гена я тебя люблю, а дальше ненавижу.
Э. Это в отношении чего?
Г. Я тебе параллель провожу просто.
Э. Как это до сих пор? По времени? То есть до восемнадцати лет я тебя любил, а после восемнадцати возненавидел. Так?
Г. Необязательно по времени.
Э. Или так: до момента преступления я тебя любил, а … или так: до твоих слов о любви к сатане я тебя любил, как всякую тварь, но после того как узнал, что ты несёшь по сути своей, я тебя просто возненавидел.
Г. Как ты можешь сделать эту грань? Как ты можешь определить, на каком основании?
Э. По делам их узнаете.
Г. По каким делам?
Э. Слово твоё - твоё дело.
Г. Слово и дело, это две разные вещи.
Э. Разные вещи?
Г. Да. По каким моим делам ты можешь меня ненавидеть? Я тебе привожу параллель о том, что когда Бог начал ненавидеть сатану и враждовать так, чтобы его уничтожить? Чтобы на поражение? С какого времени?
Э. Есть в Писании то, что он был сброшен с неба на землю. Вот момент, который я вижу в Писании. Может я чего-то не помню.
Г. Как он был сброшен? В Откровении написано: я видел сатану ниспадшего с неба. Сброшен, слова нет.
Э. Хорошо.
Г. Что значит ниспадшего?
Э. Может, как камень с горы упал.
Г. Это как он падал. Его что, кто-то столкнул оттуда? В истукане, там без содействия рук упал, а тут как?
Э. На то была воля Божья. Потому что написано, что даже птица с неба не упадёт, чтобы Бог не знал об этом и на то не было Его воли. Значит на это была воля Божья.
Г. Бог допустил это.
Пишите 
